ОТБРОСЫ ОБЩЕСТВА

Уголовный кодекс, это поступательная градация дерзости, упрямства и презрения.
Когда звучала формулировка: “69 статья”, я не мог, не обратить внимания, на ее носителя.

Речь шла о статье, в которой бескомпромиссность породненная с насмешкой, достигала своей высшей кульминации.

Бандитизм.

Есть человек. Есть общество. Есть насилие. Необходимые три угла, три нюанса.
Этот треугольник называется терроризм.

Насилие, осуществляемое из той или иной, точки зрения общества.
Насилие, осуществляемое для точки зрения общества, преследующее определенную его мотивацию, вполне закономерно предусматривает осознанную смерть того, кто это насилие несет. Существование общества, с его мотивами хорошего и плохого, гораздо продолжительнее существования одного.

Однажды, ты понимаешь, что последней инстанции с ее истиной, общества с его точкой зрения, больше нет. То, что есть, вряд ли может обладать более высоким статусом, чем ты и твое насилие. То, что есть, вряд ли достойно твоей смерти.

Когда ты остаешься наедине со своим насилием, это называется Бандитизм.
Ты более не можешь служить обществу из его высокого и вечного. Тем более, ты не пожелаешь ему служить из его низкого и рабского. Служить из простого желания выжить.
Есть только ты и твое насилие.

Естественно, возможен переход от двухполюсной фигуры, к треугольнику. Из бандита в террористы. Раньше, я считал именно это высшей формой своего призвания.
Однако, возможен и обратный путь. В истории это случалось часто.

Часто, практически всегда, ранее, переход от террориста к бандиту, от трех к двум, совершался по причине деградации субъекта. Сегодня, этот переход возможен, по причине окончательной деградации объективного.
Возможно ли сейчас произнести: ''русский народ'', ''рiдна Украiна'', ''моя Франция''..., и при этом не почувствовать некий зазор внутри, ложь вызванную чувством дерьма, обернутого в старую блестящую обшарпанную обертку.

В отличие от терроризма, бандитизм не предусматривает обязательной и осознанной смерти, не предусматривает позиции жертвы. Нет точки зрения. Нет инстанции. Тебе не интересны СМИ, так как тебе не интересен тот, кто мог бы в них тебя увидеть, о тебе прочесть. Однако, как и терроризм, бандитизм смертелен.

Смерть террориста есть закономерный исход его бесконечной преданности вечному. Она всегда в свое время и в своем месте.

Смерть бандита, есть следствие бесконечной преданности самому себе, своему образу жизни. Бандитизм исключает старость. Он есть агрессивная анти старость. Смерть бандита предоставлена игре случая и произволу судьбы. Каждое место может быть этим, и каждый миг может быть последним.

Единство террористической группы основано на принципе Утверждения. Несмотря на свою разрушительную деятельность.

Они верят. Их разрушение, есть необходимое средство к созиданию. Они говорят Нет, этому, и говорят Да, иному. Которое обязательно и необходимо придет. Единство террористической группы имеет позитивную основу. Их близость вызвана тотальным Да, друг другу, общему проекту будущего, и уже после, Нет, актуальному, объективному настоящему. Террорист живет надеждой, надеждой при жизни, надеждой по ту сторону смерти.

Единство банды основано на принципе Отчаяния.
Они не верят. Точнее, не доверяют. Здесь, меня интересуют те, кто испытал экзистенциальный опыт Веры, Утверждения, Созидания, и после определенного пути разоблачил их, оставшись ни с чем. Оставшись с Ничто.

Единство банды имеет отрицательную основу. Их близость, следствие игры случая и произвол судьбы. Основа единства, Нет, объективному. Да, друг другу, сугубо прикладного и инструментального характера. Их единство, не более чем координация своих действий в разрушительных, грабительских, издевательских действиях по отношению к объективному.
Характер общего отчаяния исключает так называемое тепло друг к другу. Это близость холода и общность непреходимых одиночеств. Тотальное недоверие по отношению к объективному, и непреходящее недоверие внутри группы. Надежда осталась в прошлом. Бандит безнадежен, как при жизни, так и по смерти. Только Отчаяние. ''Всех нас когда-нибудь поперебивают''.

В поле моего зрения не попадает явление известное как Организованная преступность. Психоз бандита, апофеоз его отчаяния, не позволяет ему интегрироваться в систему. Он дезинтегративен. Пять, десять человек, и они вне системы. Мафия перманентна. Банда превентивна.

Так же, сюда не относится весь спектр криминальных пород, предрасположенных к той или иной форме мимикрии, временного компромисса, тонкого подстраивания под объективность; воровство, афера и т.д. Их природа тонка и расчетлива. Бандитизм груб и спонтанен.

Код, лежащий на линии разреза, между этим и тем, один, Отчаяние.

Меня интересует бандитизм Итога. Его царство сейчас.

Чаять, означает Верить, Ждать, Надеяться. От чаяться, означает От вериться, От ждаться, От надеяться. И в тоже время, это означает Решиться. Значит, приступить к чистому Действию. Несмотря ни на что.

Вера в бога, вера в партию, вера в свет разума, были основой интеграции, служения и труда. Что сейчас на месте бога, партии и разума? Что сегодня может быть основой рабства, служения и подвига, кроме трусости, тупости, расчетливости?

В древнем споре за истину, действительность и мужество, Ленька Пантелеев более свят чем 10 000 Сталиных и Христов. Знает ли история одного вождя, пророка или бога, не разочарованного в своем детище, в результате титанических трудов и пламенных надежд. Знает ли того, которого бы не оставила в дураках. И только двадцатилетний идеалист, в свое время ушедший добровольцем и после вернувшийся с фронта, уволенный из ЧК, за кражи и кокаин, подобно сотням других, сумел сказать, что все дерьмо, вокруг, и после. Все.

Он получил прозвище Фартовый и был застрелен в возрасте 22х лет. Думаю, он не был разочарован в своих ''надеждах''.

Ему с трудом дается говорить. Легче молчать или орать. Не способен хитрить и торговаться. Только приказывать. Не способен работать. Только бить. Только стрелять. Он не способен долго думать. Только планирует и презирает…

На пол ссуки! На пол…