ОТБРОСЫ ОБЩЕСТВА

Луи-Фердинанд Селин: желчный инвалид

Сухощавый, изуродованный на 1-й мировой войне, куда отправился добровольцем, желчный инвалид, мрачный писатель-пессимист, доктор Селин настолько ненавидел la belle France, ее порядки, ее государство чиновников и народ тоже, что соблазнился пришлыми немцами, прыщавыми блондинами, явившимися на землю Франции. Впрочем, вскоре он раскусил и немцев, и они уже не казались ему больше спасением. В книге «Из одного замка в другой» он на одном вздохе в одном многостраничном монологе карикатуризирует и высмеивает конец войны. Живописует замок Зигмаринген у Дуная и всех, кто скрывается с ним в замке: маршала Петена, премьера Лаваля и немцев тоже. И немцев еще как. В презрительных и сатирических тонах.
Начинал Селин в 1932-м. Он выпустил, ставшую культовой, книгу «Путешествие на край ночи». Она была подобна разорвавшейся бомбе, эта книга — настоящее мировоззрение злобного правого анархиста. От нее тянуло сероводородом — от этой книги. Селин получил за «Путешествие…» премию Ренодо. Гонкура — премию более престижную — он не получил. Уже тогда и только поэтому в душе его поселилась горечь. Очевидно, ему было важно стать первым. Книга впервые говорила простым, народным языком о простой, приземленной, грязной жизни. О войне, которая оказалась для Селина и его героя — грязной, неловкой и трагичной, о пребывании в роли «колонизатора» в Африке, о приезде в Америку, о работе врачом в кварталах для бедных. Последняя часть — о работе врачом — наиболее неудачная, потому что мрачные клинические приключения бедняка и бедняков так же скучны, как советские книги о колхозниках или бродвейские улыбчивые сказки о миллионерах.
Мой парижский приятель Ален Бастье, учитель, густоусый, в кепочке, поклонник Селина, скопил у себя дома коллекцию редких изданий книг Селина и о Селине, портретов и прочих раритетов, вплоть до записей голоса Селина. Для Алена Бастье Селин — бог. И еще для сотен тысяч французов. Селин, Несомненно, совершил революцию во французской литературе — он привел нового героя: брюзжащего нигилиста, говорящего языком улицы. (Так и вижу Алена, набивающего в свою машинку табак, широкое лицо простого работяги растягивается в улыбке: «Видишь ли, Эдуард, Селин — это бог».) Этот его новый герой Бенему наговорил немало интересных истин, зрение у него как у ребенка, потому он увидел множество голых королей и всякий раз восклицал, кричал, оповещал об этом.
Селин обновил французскую литературу, указав ей пример, что есть еще непочатые запасы народных слов, народного видения, народных мнений. До него французская литература говорила языком избранных интеллектуалов. У Селина чувствуется ненависть к интеллектуалам — он ненавидит Сартра и не скрывает этого в своих книгах. Селин органически честен, он такой, какой есть. И его герои — это его портрет. Никаких тут подделок. Раздраженный, желчный, ненавидящий весь мир инвалид — таков Селин. Спасает его только черный юмор. Его черно-желтый даже юмор.
Надо сказать, что «Voyage au bord de la nuit» не гениальная одинокая книга, как это принято считать. В 1933 году вышла в Париже в «Обелиск пресс» книга Генри Миллера «Тропик Рака», также революционная и беспрецедентная, на сей раз это был феномен американской и мировой литературы. В «Тропике Рака» также низкая жизнь: богема, анархическое существование, женщины, секс, впервые показанный крупным планом. Фонарик на половые органы партнеров. (Этого у Селина не было.) Появилась тогда и еще она тоже революционная книга, которая не смогла, увы, выбиться в ранг культовых и не стала революционной для английской литературы. Речь идет о книжке Джорджа Оруэлла «Down and out in Paris and London», где Оруэлл рассказывает о своем радикальном опыте жизни бродягой и клошаром в двух европейских столицах. Кстати говоря, Оруэлл дошел в своих опытах до такого радикализма, какой не под силу был ни Селину, ни Миллеру. Он не играл в бродягу. Он стал настоящим вонючим бродягой, обитателем ночлежек. Таким образом, Селин не был единственным, но он был наиболее последовательным нигилистом и правым анархистом. Для Оруэлла «Down and out in Paris and London» была случайной книгой, все творчество Оруэлла как лоскутное одеяло, из разных книг. «Прощание с Каталонией» противоположна «1984», а вот Селин продолжал в том же духе — делал черные пессимистические книги-монологи всю свою жизнь. Умер он в Медоне, в меховой безрукавке, запущенный и больной: его жена Лили, бывшая танцовщица, в соседней комнате давала уроки танца. Это был 1963 год. Селина опять начали печатать. Позади осталось сидение в датской тюрьме под мрачным грузом смертного приговора. (Однако, если бы Селин попался под горячую руку французским силам Сопротивления в 1945-м в Париже, его бы ничто не спасло. Так что ему повезло еще. Другой коллабарант — талантливый молодой писатель и журналист Бразильяк был расстрелян.)
Мировоззрение Селина можно сравнить более всего с мировоззрением русского патриота-антисемита. Такие базлающие особи встречаются в националистической тусовке. Правда, русские его прототипы лишены его таланта, им и в голову не придет перенести свое мрачное настроение на бумагу. А перенесут — будет бесталанная паранойя.
Селин очень крупный художник слова. Возможно, если чуть девальвировать слово «гений», то он — гений. Он абсолютно силен в своем романе «Из одного замка в другой» потому, что к концу войны его жизненный цинизм созрел. Великолепны описания железнодорожной станции, куда в теплушках прибывают составы, набитые молодым прыщавым пушечным мясом — солдаты всех армий мира, желающие девок. Великолепны описания прогулок Петена и Лаваля, юная похоть дочери коменданта. Книга читается тяжело, я ее читал по-французски, из-за тяжелого стиля непрерывного монолога, практически не разделенного абзацами. Этот стиль, как бы разбитый на взрывы, на порции брюзжащего бормотания,— изобретение самого Селина. Он и во всех своих книгах ориентировался на имитацию разговорной речи, а в «Из одного замка в другой» — эта имитация поразительна. Вообще все книги Селина — раздраженный полив человека из низших слоев общества. Говорит работяга, недоверчивый, злобный, инвалид 1-й мировой, не ожидающий от государства и общества ничего хорошего. Желчный инвалид, короче.
Он любил только Лили и своего кота Бебера. Кот был с ним и в замке Зигмаринген. Еще он любил свою безрукавку мехом внутрь.
Ален Бастье, школьный учитель, прав: Селин — это бог для раздраженных работяг, для тех, кто торгует на улицах, кряхтя встает на работу в раннюю рань, ругает правительство у пивных стоек, несчастлив в личной жизни, для ипохондриков, полицейских и мрачных молодых людей. А таких во всем мире многие десятки миллионов. У Селина всегда будут читатели. Доктор бедняков, Луи-Фердинанд Дестуше может покоиться спокойно на кладбище в Медоне. Инвалида будут читать всегда.
Он съездил в Советский Союз на конгресс писателей. Советский Союз ему не понравился. Селина невозможно было провести. Да и трудно себе представить политический строй, против которого он бы не базлал.

http://www.nbp-info.ru/new/lib/lim_monsters/monstri12.htm