ОТБРОСЫ ОБЩЕСТВА

Раут за раутом
http://www.sexandthecity.ru/196319/f62e7664.html

Эдуард Лимонов вспоминает свою светскую политическую жизнь в эпизодах.

...Зюганов положил огромный лапоть розовой ветчины на полбатона и через стол протянул мне: «Ешь, Эдуард, революционер должен хорошо питаться». Шла 28-я или 29-я городская партийная конференция КПРФ. Был перерыв, 12 часов дня. Я отказался, я ем вечером, один раз в день. Зюганов открыл рот и сомкнул челюсти. И зажевал. «Не будешь иметь сил на революцию», - пробасил он между глотками. И запил чаем.

...Умный, но бесформенный Алексей Митрофанов с двухметроворостой худющей девицей стоит с бокалом шампанского. Гости съезжаются на презентацию лучших людей года, по версии журнала GQ. Место действия - внутренности Малого театра. Митрофанов в свежайшем смокинге. Девица так тонко подобрана, что к стилю не придерется сам Хельмут Ньютон. Подхожу к нему с охранниками. Обнимаемся. Мы знакомы с 1992 года, когда в бильярдной его дачи я создал праворадикальную партию. Впрочем, партия скончалась в возрасте шести месяцев. Митрофанов всегда поверяет мне страшные политические тайны. Мы всякий раз решаем встретиться и никогда не встречаемся.

...Октябрь 2008-го. В ресторане «Прага» традиционный юбилей радио «Эхо Москвы». Здесь можно увидеть две трети политического бомонда. Телекамеры, фотографы, залы, заставленные закусками и алкоголем. Обильно, щедро. Всех встречает всклокоченный главный редактор Алексей Венедиктов в клетчатой рубашке американского лесоруба. Зюганов здесь, с двумя-тремя партийными товарищами в серых костюмах, энергично жует, тарелка в руках. Обычно проскакивает приветливый Явлинский. В этом году его, впрочем, нет. Очень сытый Никита Белых с грязью щетины на щеках. Адвокаты Генри Резник, Генрих Падва. С Падвой мы обнимаемся сердечно, мы друг к другу хорошо относимся. Не узнаваемый никем, кроме меня, со мной разговаривает бывший министр юстиции Ковалев. Человек, получивший условно неслыханные девять лет. Проходит Крашенинников, также бывший министр юстиции. Выхожу и загораживаю путь. Это сделать легко, толпа густая. Спрашиваю: «Не жалеете о том, что не зарегистрировали НБП в 1998 году?» «И сегодня бы не зарегистрировал», - зло бросает он. «Пожалеете еще», - говорю я. Уверен, что пожалеет.

Хакамада в окружении фотографов, бывший премьер Касьянов с лучезарным лицом. В нормальное время я бы подошел поздороваться, но протискиваться не стану. Французский посол появился. Английский посол. Останавливаюсь выпить рюмку водки с писателем Прохановым и бывшим главой Центробанка старым «Гераклом» Геращенко. Проходит бывшая владелица РЕН ТВ и нынешняя - журнала The New Times Ирена Лесневская. Здороваюсь. В РЕН ТВ меня принимали 1 июля 2003 года, в день, когда я прибыл в Москву из лагеря. А вот и Владимир Вольфович.

С тарелкой, окруженный охранниками, спиной ко мне. «Владимир Вольфович!» - окликаю я его. Он поворачивается. Просиял. Передает тарелку охраннику. Я передаю свой бокал с белым вином своему охраннику. В общем порыве мы неожиданно обнимаемся. Я знаю его с 1992 года.

- Ну что, пришло ваше время? - говорит Жириновский.

С подковыркой такой. - Кризис, скоро к власти придете!

- И ваше время, - делаю я ему комплимент.

- Ну, мы после вас. Вы первыми пойдете на баррикады. Вас всех поубивают, а тогда придем мы. Россия достанется нам. - Жириновский сияет.

- Нас поубивают не всех, - говорю я. - У власти будем мы.

«Good old Жирик», - думаю я. И, взяв бокал из рук охранника, иду дальше. Вот для Новодворской принесли стул и усадили. А рядом стал ее верный Боровой...