ОТБРОСЫ ОБЩЕСТВА

Это было в те незапамятные времена, когда о чём-то ещё можно было говорить всерьёз…
Случился сей забавный эпизод летом 90-го года. Группа товарищей решила закатить здоровенный рок-фестиваль (тогда это еще было остромодно). И закатила-таки. Назывался он «Индюки» и прославился по большому счету жутким скандалом с песней «Инструкции по выживанию» «Убей жида», а также тем, что это было последнее мероприятие, которое почтили своим вниманием т.н. «любера».
Я там был кем-то типа менеджера по логистике и по совместительству приглядывал за охранниками, а начальником всего процесса как раз и был человек, известный в ЖЖ как [info]inger02.
Фестиваль шел своим чередом: музыканты что-то играют, охрана охраняет порядок в помещении, на улице любера чистят хари панкам и хипанам (внутри я такого безобразия не допускал), Ингер считает денежки и рулит процессом, Гурьев конферансирует, я пью пиво. И тут идиллия рушится. К нам является в сопровождении двух пажей Наталья «Комета» Комарова.
Комета – персонаж в те времена и в той среде весьма заметный. Обладательница удивительно скверного характера, неистового темперамента и неплохого музыкального чутья, она едва ли не единственная рисковала устраивать в глушайшие предперестроечные времена подпольные рок-концерты. Чуть позже именно она организовала первые в Москве концерты «Алисы», «Наутилуса», «Вежливого отказа», «Инструкции по выживанию» и массы других достойных коллективов. Она же была организатором первых крупных московских рок-фестивалей в Черноголовке и Подольске, а также регулярного фестиваля «Сырок». Я и некоторые мои друзья одно время сотрудничали с ней, но после первого «Сырка» (88 г.) это сотрудничество прекратилось (почему – отдельная история).
Короче говоря, Комета воспринимала Ингера с его «Индюками» как конкурента, а меня и других членов «зеленоградской» команды – как перебежчиков и предателей, а потому настроена была весьма агрессивно. А надо сказать, что «агрессивно настроенная Комарова» - это вам не баран чихал. Фурия, натурально.
В общем, Комарова пытается тупо проломиться в помещение где проходит фестиваль, не имея, естественно, ни билетов ни приглашений. Охране глубоко наплевать на ее заслуги перед рейхом – без моей команды в зал и Горбачева бы не пустили. Однако ей удается заслать внутрь одного из пажей – Купидона. Купидон топает в дирекцию, где сижу я и пью пиво. Если бы он просто попросил (или даже потребовал) у меня приглашения, он, безусловно, их получил бы, равно как и подчеркнуто вежливый прием. Но он решил метнуть понт, и, не снисходя до разговора с «предателем», потребовал «главного», то бишь Ингера. Это было ошибкой, поскольку в этот момент «главный» как раз рассчитывался с кем-то из директоров групп. Процесс расставания с деньгами для Ингера - дело непростое, и потому он пребывал в весьма напряженном состоянии духа. Поэтому когда Купидон в довольно грубой форме потребовал от него эти самые несчастный приглашения, он лишь бросил через плечо: «Купидон, иди на хуй».
Тут я понял, что сейчас начнется. Купидон повернулся и вышел, а спустя три минуты в холл влетела разъяренная Комета, сумевшая прорвать оборону весьма мощной и профессиональной охраны. Я думаю, бывалые и опытные элитные менты просто побоялись, что она выцарапает им глаза или покусает ядовитым зубом. Кстати, правильно боялись.
Навстречу мечущей молнии и дышащей серой Наталье выплывает в сопровождении двух вооруженных дубинками охранников Ингер. Комета, за спиной которой стоят, сжимая кулаки, пажи, обращается к нему следующим образом: «Эй ты, сучонок мелкий…» Далее следует целая Ниагара роскошного отборного мата. Ингер долго смотрит на Комарову снизу вверх своими пучими глазками и отвечает ей тихо и просто, но твердо: «Комарова, иди на хуй!»
Я сладко замираю в предчувствии восхитительной драки, но происходит невероятное: Комета разворачивается и, выкрикивая угрозы, вылетает в дверь…
Полагаю, что в результате этого инцидента Ингер оказался, возможно, единственным человеком, который прямым текстом при свидетелях послал на хуй саму Комету и после этого не только остался жив, но и не огреб пиздюлей.
http://churkan.livejournal.com/2003/11/18/

Существует видео, где эта овца - Наталья Комарова - типа берет интервью у пьяного Егора, а на самом деле откровенно глумится над ним. Ну и статейки такого плана клепает

"Во время шумной именинной вечеринки Сергея Летова в нашем клубе к нам обратились с предложением провести на следующий день пресс-конференцию с одним из гостей Сергея. Пресс-конференция должна была проходить на чат-канале, а у нас за компьютером просто будет сидеть ее главное действующее лицо и приглашенные журналисты. Ничего особенного и интересного для нас - мы такое перманентно организуем уже в течение трех лет. И не стоило бы тратить свое воскресное время на подобную акцию, если бы не одно обстоятельство - герой этого действа. Речь шла о лидере известнейшей отечественной панк-группы Егоре Летове, брате Сергея Летова.
Вне всякого сомнения Егор - личность незаурядная, в некотором роде даже культовая. Но изрядно одиозная. И была таковой всегда. Возможно, не все знают, что и зовут его не Егор, а довольно попсово - Игорь. Я слышала о нем от Сергея еще в начале 80-х, когда делала сейшена авангардного джаза с молодыми тогда Жуковым, Летовым, Гончаровой и пр. Они, правда, и сейчас такие же темпераментные и заводные, только слегка поседели и полысели. А вот Игорь Летов, которого я впервые увидела на Подольском рок-фестивале 1987 г., очень изменился. Тогда за сценой стоял тоненький подросток с нервным худым лицом и длинными льющимися волосами. Он очень хотел выступить на фестивале, но у нас вся программа была жестко и плотно расписана и не было никакой возможности выпустить на сцену какого-то неизвестного мальчика с гитарой, хоть он и был братом самого Сергея Летова. Позднее к моему фестивалю "СЫРОК-1" в 1988 г. я уже знала о панк-группе из Омска "Гражданская оборона". О ней стали много говорить, страна была наводнена ее мнгочисленными магнитоальбомами. Альбомов действительно было какое-то безумное множество! Каждый год их появлялось, мне кажется, больше десятка. Правда, все, что я слышала, было очень плохого качества, да и стилистика их "гражданского протеста и обличения" мне всегда была чужда, но просто нельзя было не пригласить такой степени известности в андерграунде группу на мой фестиваль. И я ее пригласила. И она приехала. Если мне не изменяет память, это был первый концерт группы "Гражданская оборона" в Москве, на большой площадке, в полном "электричестве". Общение с группой и с Игорем не доставило ни мне, ни публике никакого удовольствия. Во-первых, это был первый в истории нашего рок-андерграунда случай, когда молодая группа просто ультимативно требовала денег за фестивальный концерт, причем немалых по тем временам денег. До этого считалось, что в условиях полулегального положения русского рока организация фестиваля - это почти подвиг. И не о каких "гонорарах" речи не может идти. Да и вообще, какой кайф выступить не в подвале или на квартире, а перед тысячной аудиторией! Это сейчас Шевчук и Гребенщиков что-то там безголосо подвывают на стадионах, а тогда они за счастье считали в Москве на квартире выступить. Первый "СЫРОК" же проходил в огромном зале туристического комплекса Измайлово, с отличным аппаратом, светом, даже с дизайном сцены. За три дня на шести концертах фестиваля выступало более 20 групп со всех концов страны. Им был оплачен проезд, проживание в шикарной гостинице комплекса, ресторанное питание. И только одна группа не вышла на сцену, пока ей не заплатили за выступление. Это была "Гражданская оборона". Уже само по себе это вызвало у меня и моих друзей, вусмерть упахавшихся на организации фестиваля, изрядное предубеждение к группе. А уж когда я столкнулась за кулисами с маленьким взъерошенным вокалистом "Гражданской обороны", который с пеной на губах орал: "Да вы знаете, кто я такой? Вы знаете, с кем вы смеете разговаривать? Я - идеолог сибирского панка!" Мне тут уж стало так гадко, что даже если бы группа выступила отлично и драйвово, мне бы все равно ничего не понравилось. Но они не могли выступить хорошо. Их, с позволения сказать, звукооператор подошел к пульту "Динакорд", спросил: что это? И одной рукой смахнул все регулировочные ходунки вниз. Мы просто онемели. Вы можете представить себе, как звучала при таком звуке группа. И это после "Воплей Видоплясова" и "Не ждали". Публика сначала рванула к сцене, но после второй-третьей песни разочарованно потянулась из зала. А со сцены все неслось нечленораздельное рычанье, рев гитар, убогий пионерский ритм барабанов и лишь изредка слышно было "хуй", "коммунизм", "долой". Я убрала охрану от электрического рубильника. Перед выступлением "ГО" меня предупреждали, что будет так круто, что администрация пойдет на всякие провокации для прекращения выступления группы, вплоть до отключения электричества. Мы были готовы драться до последнего за свободу на сцене. Но ни запретов, ни драки, ни свободы не было. Было шумно и скушно.
После этого почти десять лет я не встречала Летова-младшего, да и не хотела встречаться ни с ним, ни с его "творчеством". И вот 26 сентября 1999 г. в своем клубе я вижу перед собой слегка обрюзгшего, бородатого мужчину, опьяневшего от 50 грамм водки до состояния "горизонт чист". Все попытки сделать для Интернета видеоинтервью с ним превратились в прекрасную иллюстрацию того, чем в России являются "иделоги" всех мастей и расцветок. Не думайте, что у нас плохо писался звук, просто Егор только нечленораздельно мычал и изредка набирался сил, чтобы пробормотать: скажи чего-нибудь сама... Думаю, что сетевые зрители этой нашей "беседы" с их кумиром, были изрядно обескуражены. Но, несмотря на малосодержательность интервью, мы все же размещаем его на нашем сайте, скорее как артефакт, чем как информационный видеодокумент. А распечатку пресс-конференции на чат-канале вы можете посмотреть на сайте, сделанном фанами группы "Гражданская оборона".
Вы заметили, как я необыкновенно мягка и корректна в своем рассказе? Просто я оставляю себе лазейку для встречи с Игорем Федоровичем Летовым через десять лет, когда он наконец-то сделает с Сергеем совместный музыкальный проект и у нас будет повод вновь встретиться и попытаться поговорить, надеюсь, более содержательно, с поумневшим и к тому времени уже непьющим из-за старческой гипертонии и обширного цирроза печени собеседником. "