Отправлено: 23.03.09 04:38. Заголовок: Вампирша. Все части
I Вампирша. Жизнь девочки, похожей на ангела, но совсем не ангела. 1. Маленькая девочка, милая, но… Ее глаза…такие темные, как глубокие воды. Нельзя смотреть ей в глаза. Ты не увидишь дна. Зачем она убила маленьких, бедных котят? Она шла ночью через всё село, чтобы сделать это. Потому что она видит. Она видит, какие они теплые, розовые, желтые. Как они светятся. А когда им делаешь больно, они раскрываются и становятся красными. И отдают ей свою энергию. И ей становиться очень хорошо. Когда ей запретили иметь котенка, она поняла, что источника энергии, так необходимого ей сейчас, ей не видать, она сразу поняла, что надо делать. Она пошла и создала мощный источник для себя на несколько дней, пока последний котенок не умер. Потом, позже, у нее было несколько кошек. Но со временем их стало ей не хватать. Мать была мощным *вампиром и видела в дочери опасного конкурента. В детстве девочка еще могла подпитываться от отца, но потом мать его перекрыла. Матери самой не хватало. Девочка безошибочно находила *доноров – она видела их. Редкий дар, даже для вампира. Она стремилась прикоснуться к вам, приобнять, говорила вам приятные вещи, и вы таяли, раскрывались. Она присасывалась к вашим кровоточащим порам, и вскоре вы начинали ощущать головную боль и слабость. Рядом с ней люди часто серьезно заболевали. Она очень любила посещать больных. Они уже не могли закрыться. Она выпивала вас без остатка. Она любила животных, маленьких детей – какая приятная, добрая девочка! Она гладила вашего ребенка по голове, тискала вашу собаку. Собака от ужаса при этом не могла даже завизжать. Несколько раз бродячие псы умирали в ее объятьях, ведь они были и так слабы. А дети доверяли ей. Она видела, как из кончиков их пальчиков сочится ей под кожу золото жизненной энергии. Она старалась не допускать смерти детей, хотя чувствовала, что это было бы очень сладко. 2. Несколько раз ее чуть не раскрыли *наблюдатели. Первый раз ей было 13 лет. Она шла по весенней улице и ни о чем не думала. Она рассматривала людей – розовых, лиловых, желтых, красноватых – к ним она держалась поближе – и синих, фиолетовых, зеленоватых – от них она держалась подальше. Вдруг она резко остановилась – и почувствовала на себе ее взгляд. Она окинула взглядом спешащую толпу – вот оно, существо! Она подошла к ней со спины поближе. Полная женщина пахла пОтом и жаренной картошкой, она тяжело задышала, почуяв Вампира, авоська с продуктами выпала у нее из рук. У нее почти не было цвета. Она была энергетически самодостаточна – никому не отдавала и ни у кого не брала. Но она могла предупредить потенциальных доноров. Она с ужасом подняла глаза на девочку. «Ты – сатана, демон, изыди!» - прошипела она. От испуга у нее пропал голос. Девочка улыбнулась. Она первый раз увидела *наблюдателя и думала теперь, что ей с ней делать. «Какого я цвета?» - задала она тот единственный вопрос, на который не могла получить ответа. Задала совершенно спокойно, пронзив своими темными глазами жалкого наблюдателя. «Черная, ты черная!» - женщину трясло, колени ее подкосились и она упала на асфальт, рассыпав мандарины и порвав колготки. Вампирша развернулась и пошла, удовлетворенная ответом. 3. Второй случай произошел на концерте известной панк-группы. Солист, абсолютно бесцветное создание, серое, как осенние сумерки, прервав песню, указал на нее пальцем и крикнул в микрофон «Это она! Она тут! Она всех вас сожрет! Бегите!» – и упал без сознания. Она уже знала, что ей надо делать. Сделав петлю вокруг филармонии, она пошла прямо к нему в гримерку. Взяла стальной табурет и вырубила охранника и барабанщика. Потом стала открывать все шкафы. И нашла шприц. Наркоты не нашла. После 2 пинков он признался, где *дерьмо. Потом все газеты писали, что он умер от *передоза, предварительно устроив «сцену на сцене» и сильно избив свою труппу в гримерке. Когда она подросла, то имела сразу нескольких любовников. У нее никогда не было постоянного друга, она питалась случайными связями. Ей стоило посмотреть мужчине в глаза и все – он уже шел за ней, как ягненок за пастухом. В постели она была безумной, безудержной и ненасытной. И всегда первой уходила. Один донор очень полюбил ее. До нее он не находил себя. Все вампиры казались ему недостаточно пустыми. А в нее он переливался постоянным светящимся потоком. Она ложилась к нему на грудь, сворачивалась в зародыш и погружалась в него. Это были часы полного счастья для обоих. Они купили мансарду в одном огромном городе на берегу океана, над 25-м этажом, они закрыли дверь и выбросили ключ из окна в океан, они слились в любви друг к другу и погрузились друг в друга, и время остановилось.
1. Сколько лет прошло, а она не изменилась. Только взгляд стал пронзительнее и морщинка между бровей – жестче. Она почувствовала, что любимый умирает, еще полгода назад. Они жили в мансарде, над 25-м этажом, и каждый день видели из окон океан и город. Она видела город по-своему, как шевелящийся сгусток разноцветной искристой биомассы. За десятилетия, прожитые вместе, они ни разу не разговаривали. Им было это не нужно. И она не знала, каким видит город он. В любую погоду, в любое время года окна их квартиры были открыты. Океан стоял золотым зеркалом и колыхался. Каким видел океан он – она не знала. Как-то она проснулась очень голодной. Ее любимый спал рядом, была глубокая ночь. Город даже во сне издавал низкий гул, как выдох тяжело больного человека. В окно веяло океанской солью и смогом. Она дотронулась до него, привычно, сквозь сон, одними пальцами, чтобы выпить от него глоток. И тут дыхание его прервалось. Аура его стала меркнуть. Она, покрывшись холодным потом, одернула руку. В ушах – удары сердца. На слабеющих ногах она вышла на крышу. С неба, кружась, летели белые мухи-снежинки. Надо сначала поесть, а потом думать, что делать дальше. Как тень, не оставляя следов на первом снегу, подкралась к спящем кучкой голубям. Схватила сразу двух, остальные беззвучно попадали рядом. Через несколько секунд отряхнула с липких рук перья и взяла следующую пару. Понемногу возвращается способность мыслить. Обратно пошла, уже грузно хрустя снегом и оставляя капли крови в следах. Кто тебе поможет, если никого нет, если ты – один? Если можно рассчитывать только на себя… Спустилась на улицу, как была, в носках и плавках. Все равно ее никто не видит. Да и некому – ночь. Оглянулась – много лет она не выходила из дома, она забыла название города, в котором живет, забыла улицу и к тому же, за столько лет все изменилось. Пьяная компания вывалилась из какого-то подъезда. Нетрезвый хозяин провожал гостей. Когда гости отъехали на машине – наверное, на такси, она вышла из тени. Через минуту он уже открывал ей дверь своей квартиры. Домой она вернулась через полчаса, с телевизором в одной руке, с ворохом газет и удлинителем – в другой. И сытая. До утра она смотрела телевизор. Потом набрала ванну воды и залезла в нее с газетами. Когда любимый проснулся, она уже имела некоторое представление о мире, в котором ей придется скоро жить. Жить без него.
2.
В синем глубоком небе парил орлан. Эта великолепная сильная птица казалась маленькой точкой в высоте. А когда-то любовное ложе Вампирши стало смертным одром для ее любимого. Когда она выплакала все слезы, она легла рядом с его иссохшим желтым телом и уснула. Ей снилось, как будто она – маленькая девочка, похожая на ангела, и она узнала и этот лес, и озеро, на берегу которого она любила лежать в детстве, наблюдая за его подводной жизнью; и эта тропинка – и она идет по ней – и она видит священника в золотых одеждах. Она с рождения осознавала свою темную сущность, и эта встреча не могла быть для нее добрым знаком. Священник поднимался над тропинкой, выше, выше, накладывая на нее тремя перстами крест. От него во все стороны исходили золотые лучи, он сиял, подобно солнцу. Больно глазам.И с каждым взмахом его руки ей становилось тяжелее дышать, ноги наливались свинцом, на плечи как будто взваливалась тяжкая ноша. Она упала, не в силах шевелиться, горькие слезы жгли ей лицо, а губы шептали «За что, за что». Вдруг она почувствовала, как темные тени окружают ее, услышала, как шипение и шопот обволакивают ее, земля перед ее лицом зашевелилась, почернела, но ей не было страшно. Она поняла, что то, что близко ей, пришло на помощь; явилась сила, способная помочь ей; направить и поддержать и сказать наконец, за что? За что она родилась такой, и для чего ей дан этот рок? Темная земля обратилась двумя черными великолепными крылами. Девочка почувствовала, что они растут из ее спины; она поняла, что способна управлять ими. Она встала на окрепшие ноги. Она подняла руки, и руки ее были сильными. Она издала пронзительный вопль восторга, взмахнула крылами и упала с размаха в синюю высь неба. Мощные крылья несли ее высоко над землей. Теперь она не знала страха. Она очнулась после своего долго сна совсем другой. Теперь она знала, что она нужна. Знала, что она не просто, она – для чего-то. Она пока не знала, для чего и зачем. Но наделась скоро узнать и это. К тому времени, как он умер, она уже успела разведать, где в городе можно поесть. Как убегать, где скрываться. Теперь и горе оставило ее. Наступило новое время для Вампирши – время убивать.
1. Она была завсегдатаем ночных клубов. Всегда разная, неузнаваемая, она являлась в одну минуту первого, в самый разгар. Присаживалась у стойки, всегда заказывала Кровавую Мэри и никогда ее не пила. Она разворачивалась лицом к залу и видела. По углам на диванах сидели компании. Знакомы и новые лица. Она смотрела в их глаза – в мутные, с поволокой, или в горящие нетрезвым огнем, и находила один. Среди оглушительной музыки, извивающихся тел и звона бутылок она находила свой сегодняшний ужин. У всех них была одна общая особенность – красновато-пурпурная аура, желание риска, жизнь, бьющая через край с такой силой, что они могли легко ее потерять. Жизнь, которую они считали серой и скучной, и желали ее приперчить. Похотливые видели в ее взгляде зов желания, легкомысленные – новое приключение, зависимые – предложение удовлетворить их зависимость. Дальше было совсем просто. Она шла в туалет или во двор – жертва шла за ней – несколько секунд вместе – и Вампирши уже нет, а в туалете или во дворе находили труп.
2.
На этот раз не повезло. Она была не очень внимательна. В таких заведениях охотилась не она одна. Там было несколько человек, с темной тенью, как и она. Она знала их, чувствовала и старалась уйти быстрее, чем они заметят ее. Черная тень скользнула за ней, когда она вела за собой молодого паренька, держа перед его носом маленький пакетик с белым порошком. «Это мой парень!» - и руку ее обожгло острой болью. Она потеряла сознание. Первый раз она очнулась от того, что ударилась головой. Темно, ее везут в машине. Уже выехали за город. Второй раз открыла глаза от удара – ее сбросили в какую то холодную, сырую и темную яму. Полная луна леденила лицо. Она напрягла слух – говорили двое мужчин, говорили о ее смерти, о жертве, о Господине, о полнолунии. Ушли. Она сняла с пальца серебряный наконечник, очертила вокруг себя острым и длинным ногтем круг и начала читать молитву. "Mon monsieur, le protecteur de l'obscurité, je t'appelle, donne me les forces, donne me les ailes, qui m'étaient promises de la naissance, sur le Souverain, dis à moi n'importe quel prix, tes mains entières, j'incline devant toi, le Satan, la tête, je rends à toi le sort, prends ma vie. "
Когда земля задрожала, а снаружи послышались взволнованные голоса, она легла спиной на землю и вскрыла себе вену на запястье ногтем. Кровь окропила дышащую землю. Спина и плечи наливались свинцом.
3.
Когда они открыли деревянную заслонку, вооруженные, суетливые, черная тень взмыла в еще ночное небо, на головы их падали с ее могучих крыльев куски земли. Тяжелые крылья с трудом поддавались. Но с каждым взмахом она летела все спокойнее и увереннее. Ну что же, она сделала это. Теперь она должна послужить Ему. Она обязана отработать долг перед Своим Господином.
Вампирша. Разбитое зеркало. 1. Огромная центральная больница, запах лекраств, белые халаты, тихо. Она дежурила по ночам, днем свет из окон был слишком ярким. Она стала плохо переносить солнечный свет. Уже много лет она ездила по стране из больницы в больницу; ее любили и врачи и пациенты – она была скромна, молчалива и очень работоспособна – могла не спать по трое суток, дежурить – заменять кого-нибудь из сестер, или когда аврал, наплыв тяжелых острых пациентов. Уходила она, бежала, только если ей встречался Наблюдатель, который пытался указать на нее и организовать ее уничтожение. Она ни с кем не дружила, ни с кем не любезничала из специалистов-мужчин, и была при этом потрясающе красива. Черные прямые волосы с синим отливом собирала в тяжелый узел на затылке, молочно-белая кожа, яркий рот, зубы белые и ровные, а глаза – как две огромные грустные черные бездны. Гибкий стан и тонкая талия, бесшумные шаги, грация кошки. Она ни с кем не вступала в личные беседы и была окутана всегда поволокой тайны – многие судачили, что на – вдова, другие говорили, что она потеряла ребенка, третьи утверждали, что она потеряла всю родню и все имущество во время войны – от этого она такая замкнутая и печальная…никто не знал, где она живет, чем живет, но и плохого слова о ней никто сказать не мог. Она была очень стойкая и спокойная. Так о ней думал главный врач. Ее посылали к тяжелым больным, раковым, после травм, к неизлечимым. Она всегда была рядом с ними, когда никто другой не мог, не имел душевных сил. Она записывала время смерти и закрывала веки усопшему. И неизлечимо больные тоже любили ее. Они тянулись к ней, они сразу успокаивались, когда она приходила, боли их утихали, они просили ее скорее положить им свою руку на голову, и засыпали с улыбкой на губах. Засыпали навсегда. Умирали с миром, без мучений. Они всегда умирали, когда приходила она. 2. С утра ей было не по себе, и серый дождливый ноябрьский день рассеянным светом до странности был ей неприятен, душа металась, она не находила себе место и в голове у нее крутилась непонятная фраза «Раба равного, раба - равного»… В ординаторскую забежала запыхавшаяся сестричка «Тебя хочет видеть пациентка с пятого, странная старуха, сегодня поступила, привезли из районной, там она отказалась лежать – хотела именно к нам.» Она как была, в одном сапоге, в шарфе, побежала в пятый. Она чувствовала, что сейчас она встретит Важного человека. На кровати лежало иссушенное тело, маленькое, как будто перед ней был заморенный голодом 9-летний ребенок. Ребенок этот светился бело-голубым огнем. Не весь. Точнее, светилась одна точка внутри него. Но пламя ауры было на столько насыщенное, на столько невиданное, что у нее онемели ноги – перед ней лежал Донор, мощный, как раскаленное солнечное ядро. Ей даже стало страшно, они были одни; но старуха протянула к ней руку и она взяла ее. Перед ее открытыми глазами пронеслась жизнь, восторг был близок к тысячам оргазмов, слившийся в один. Старуха выдернула руку из ее сжатых ладоней. Она открыла глаза. Перед ней лежала на кровати молодая, золотоволосая, прекрасная женщина, от худобы не осталось и следа, пышное тело светилось здоровьем. Женщина с зелеными, как трава в июне, глазами, смотрела на нее ласково, и улыбалась. «Ты – раба Равного Богу, крылатое дитя?» - она кивнула, слезы счастья хрусталем закрыли ей глаза. «Теперь ты не одна, крылатое дитя. Иди ко мне домой и принеси мою кошку» - но я не смогу ее принести живой! – «Не бойся. Иди» - аура ее была ослепительно бела и огромна. 3. Она открыла корзинку – рыжая кошка с зелеными, как трава в июне, глазами, прыгнула на руки золотовласой своей хозяйке. «Где ты берешь землю зимой?» - спросила золотовласка – мне хватает и снега. «Снег пошел» - сказала золотовласка, поглаживая свою кошечку и тыча розовым пальчиком в сторону окна. Вампирша подошла к окну. Приоткрыла раму. Влажный и морозный воздух струей ворвался в комнату. Снег падал крупными хлопьями, да так плотно, что было не видно ни лавочки под окном, ни окружающий здание деревьев. «Ты любишь кошек?» - спросила золотовласка – нет…я никого не люблю – она обернулась и обмерла – на кровати никого не было, а вот из-под кровати, нервно подергиваясь и извиваясь, торчал огромный, совсем не кошачьих размеров, рыжий хвост. «Придется кошечек то полюбить» - промурлыкала золотовласка. В следующую секунду она выпрыгнула оттуда, целясь когтями в грудь Вампирше, откинула ее своим мощным ударом в окно, рама полетела на снег, следом выпали они – Вампирша хохотала, лежа в осколках, брызг крови и снегу, а кошка, ставшая уже обыкновенного кошачьего размера, довольно урчала и перебирала когтями то шею Вампирши, то шарф. «Полетели» - скомандовала золотовласка, ставшая теперь кошкой. «Полетели!» крикнула Вампирша в падающее снежинками небо, спина и плечи ее налились холодом и тяжестью, и она взмахнула белыми крылами. 4. Под ними и над ними падал снег, а они летели где-то посередине, тишину нарушал лишь свист разрезающих воздух крыльев. «Почему Он – Равный Богу?» «Потому что он самодостаточен, всемогущ и вечен. Ты знаешь равного ему? Это Бог. Только Бог.» - «Почему же Он – не Бог?» - «Откуда ты знаешь, крылатое дитя, что Он – не Бог?» Они стали снижаться. Облака резко расступились и под ними оказалось ледяное озеро, гладкое и ровное, как зеркало. Вампирша предположила, как может выглядеть ее отражение с кошкой на руках в этом природном зеркале – черная крылата тень, а в середине ее – слепящее-белая точка. Она взглянула на свое отражение – в одно мгновение озеро покрылось сетью трещин. «Разбила!» - кошка засмеялась звонко – «Смотри» - и под ее взглядом поверхность озера стала опять безупречно ровной и гладкой. И больше не трескалось, как бы Вампирша на него не смотрела.
Вампирша. Три встречи. 1. - Этот человек приготовлен для передачи. - Ты не можешь, она – маленькая девочка! - Я имею право, у нее нет будущего. Она никому не нужна. - Она очень яркая. Ты не боишься расплаты? - Это стоит того. Ты же поможешь мне? Новогодняя ёлка в одной комнате. Гроб, в котором лежит мертвая мама – в другой. Тетки в черном тихо говорят, плачут в платочки. - За Милочкой четвертого числа придут. Лена ничего не скопила за жизнь, взять на содержание я девочку не могу. Квартиру пока попробуем сдать. Детдом рядом тут, в двух станциях. Буду навещать ее, каждые выходные, может брать буду иногда к себе, если разрешат, - одна тетка, помоложе, шептала другой, постарше, та кивала в такт словам, вытирая лицо платком и вздыхая. Мила сидела под ёлкой. Ей было восемь лет. Она не плакала. Она ела мандарины. С каждой дольки она снимала тонкую прозрачную шкурку, и выворачивала на пальцах мякоть фрукта. Потом отправляла в рот. Она смотрела на ёлку. Других подарков, кроме пакета с мандаринами, под ёлкой не было. Теперь она сирота, сказала ей молодая женщина в черном – ее тетка. Мамина старшая сестра. В голове была пустота. Назавтра маму похоронили. Было 31 декабря. Снег засыпал мамину могилу очень быстро, лес и кладбище были торжественно печальны и тихи под этим белым чистым саваном. Потом ее отвезли домой. И оставили одну. Она легла спать на маминой кровати. В маминой пижаме. Утром пришла тетя. Приготовила завтрак, погладила Милу по голове. Мила все ждала, когда же она уйдет и оставит ее одну. И она ушла. Потом тетка что-то говорила ей по телефону. Мила недослушав, повесила трубку, потом отключила телефон. Она хотела остаться в этой пустоте. Одна. В чистой, беззвучной квартире. Выключить свет и смотреть из окна, как падает снег. Она смотрела, как падает снег, и забыла о времени. Она засыпала, сидя на стуле около окна, просыпалась и снова смотрела на снег. Она не знала, сколько прошло времени, ей было все равно. Потом в дверь позвонили. На пороге стояли две молодые женщины. Они держались за руки. И улыбались. Как только Мила увидела их, она поняла, что произойдет. Она кинулась к той, что была в белом пальто и с зонтиком, обняла ее и зарыдала. Женщины взяли ее за руки. Она стала звеном единой энергетической цепи. Девочка задохнулась от охватившего ее восторга, засмеялась, ноги ее почти не касались пола, а от руки к руке волнами текла жизнь. Жизнь двоих бессмертных и одной смертной. Вышли на улицу. Никто из них не обращал внимания, что Мила в маминой пижаме и босиком. Ей не было холодно. Ей было очень хорошо. На улице была глубокая ночь. Снег стоял огромными сугробами. Женщина в черном сняла с указательного пальца стальной наконечник и полоснула себя острым и длинным ногтем по шее. Кровь брызнула на снег. Черное на белом. Они легли вроем, не отпуская рук, в сугроб. И единогласно крикнули – ПОЛЕТЕЛИ. 2. Восторг, надежда, благодарность, полет. Девочка знала, что умрет. Но смерть казалась сладким избавлением. Она скоро увидит маму, они будут опять вместе. Жить вдали от жадных и равнодушных людей, вдали от грязного города. Они опустились на прозрачный тонкий лёд озера. Хотя вокруг шел снег, на поверхности озера не было ни снежинки. Они легли лицом вниз, не выпуская рук друг друга. Они вгляделись в воду озера, почти не дыша. - Я пришла, любимый, я принесла тебе подарок, милый, сними камень с груди, поднимись ко мне на мгновение, дай увидеть твое лицо, дай прикоснуться к твоим губам, поцеловать твои руки! И они увидели. Вода подо льдом зашевелилась. Из глубины, с самого дна на них поднимался утопленник. Серое, распухшее, изъеденное рыбами тело, длинные, подобные белым водорослям, волосы, ветхие остатки одежды, зеленые, проваленные глазницы. И руки. Руки поднятые вперед, к ним. Мила вздрогнула, охнула, Вампирша только крепче сжала ладони спутниц. Утопленник, тем временем, поднимался. И чем ближе он подбирался к ним, тем явственнее менялся его облик. Тело его наращивало утраченную плоть, приобретала человеческий оттенок, лицо становилось прекрасным и печальным ликом молодого мужчины, одежда собиралась из лоскутов воедино в мундир офицера трехсотлетней давности, волосы его становились русыми и заплетались в косу. Он прошел сквозь лед, или лед прошел сквозь него – только он встал перед ними тремя, высокий, красивый, бездыханный. Руки их тут же разъединились. Золотоволосая красавица поднялась на дрожащих ногах ему навстречу, из ее зеленых глаз ручьями текли слезы. Она смотрела в его серые, пустые глаза, и только она видела в них, глубоко внутри ту же боль, отчаяние и любовь, которые испытывала сама. Потом протянула к нему руки, дотронулась до его лица, шепча нежные и горькие слова любви и разлуки. Взяла его ладони, прижала к своей груди, потом поцеловала их. Потом подтолкнула к нему Милу. И отпустила его. Он ушел через лед, как и пришел. Теперь с ним была девочка восьми лет, сирота, ее звали Мила, пять дней назад она похоронила мать, она была никому не нужна и совершенно несчастна, напугана неизвестностью и опечалена внезапным одиночеством. Теперь она умрет. Великий грешник, утопленник, забирает ее. Как хорошо. Золотоволосая увидела своего возлюбленного, она, Мила, маленькая сирота, помогла ей в этом. Теперь возлюбленный Золотоволосой поможет остаться навсегда с мамой. Она провожала взглядом двух женщин, оставшихся на льду, держащихся за руки. Одна была золотоволосая, в белом пальто, а вторая была Вампиршей. 3. Золотоволосая женщина в белом пальто долго еще смотрела на лед, на то место, откуда появился ее любимый. И в голове ее проносились воспоминания счастливых дней, когда они были вместе – бал, танец, кружатся свечи, его глаза, смотрящие в ее глаза, его губы, шепчущие ее имя, его руки, нежно и сильно держащие ее талию, она чувствовала его запах, его взгляд, его желание, его прикосновения, и с трудом сохраняла сознание, заставляла себя дышать, и шептала в ответ «люблю, люблю»…Теперь казалось, что их любовь такой и была – вся как тот танец… Вампирша почувствовала, что содрогается земля, первой. От нахлынувшего ужаса они обе зажмурились. Они побежали, зная, что бежать бессмысленно. Открыв глаза, они не увидели ничего – кромешная тьма. И из этой тьмы явился к ним Он. Он сам был Тьмой. И Тьма заговорила с ними. Точнее, с Золотоволосой. - Ты хочешь, чтобы я назвал твое имя, несчастное дитя? - Нет, повелитель…- Золотовласка упала на колени, отпустив руку Вампирши. - Ты хочешь, чтобы я назвал твои имена, несчастное дитя? – повторил Великий свой вопрос. - Нет, повелитель…- она клоками вырывала свои золотистые волосы и царапала щеки - Ты хочешь, чтобы я назвал шесть твоих имен, несчастное дитя? - третий раз повторил Равный Богу свой вопрос. - Нет, повелитель… Она долго еще лежала без сознания, как мертвая, холодная, как лед, и падающий снег не таял на ее окровавленном лице. Сияние ее уменьшилось, стало совсем тоненьким лучиком. Вампирша суетилась над ней, прижимаясь к ней всем телом, творя молитвы, прося за нее у обоих Богов, в отчаянии, говорила ей, что Повелитель ушел, и не находила ответа. Наконец она услышала первый вздох, первый стон Золотовласки, с облегчением расправила снежные крылья, и взмыла с полуживой подругой на руках, в серое небо, подальше от проклятых этих мест.
1. Сначала она летела, пока были силы, с Золотоволосой на руках. Летела она на юго-запад, полет ее был долог, голова – пуста. Она подчинялась какому-то инстинкту, что надо лететь, надо лететь именно туда, где солнце начинает свой путь к закату, там – спасение Золотоволосой. Молодая девушка на ее руках совсем обмякла. Руки ее колыхались в такт взмахам крыльев Вампирши, безвольные и бледные. Искра внутри нее постепенно дотлевала. Крылья Вампирши осыпались, слабели, пока она не упала на землю, покрытую молодой, только прорезавшейся травой. Вокруг была бескрайняя, сквозная степь. Вампирша встала, взяла умирающее тело подруги на руки и пошла. На юго-запад. Через несколько дней степь закончилась, далее перелесок сменился чащей леса. Вампирша без сна и отдыха, не останавливаясь, шла через лес. Чащоба становилась все непроходимее, и ей почему-то, не было странно, что в небе и на ветвях нет птиц, ветер не шевелит листву, по кустам не шмыгают белки и барсуки, и не слышно голосов звериных и человеческих. Лес как будто был мертв, воздух – неподвижен. Вдруг она услышала совсем рядом с собой автоматную очередь, увидела, как куски коры разлетаются в стороны, услышала шум бегущих людей, и, не поверила своим глазам, когда отметины от пуль на деревьях становятся меньше, затягиваются и исчезают, а следы невидимых бегущих поглощает трава. Вампирша перешагивала через упавшие, покрытые мхом стволы старых деревьев, сбивая ноги до крови, пробиралась через буреломы, оставляя на колючках и обломанных ветвях куски своей плоти. Тело на ее руках становилось легче, кожа подруги ссыхалась, становясь пергаментной. Но Вампирша не видела этого. Она только шла вперед, на юго-запад. Вдруг перед ней лес расступился и на поляне она увидела деревню. Она упала на колени, решив немного передохнуть. Вытерла грязь и пот с глаз изорванным рукавом. Деревня перед ее глазами жила, двигалась. Двигалась так быстро, что она успевала мало что разглядеть. Вот три улицы домов уходят вдоль берега реки, вот еще два дома появились с краю из огня; вот широкая, покрытая досками дорога потеряла свою ровную деревянную укладку; вот один за другим стали исчезать колодцы; вот пропало с десяток домов у реки; вот – перевязанные канатами стволы деревьев тащат вверх по реке пароход; вот – остался один дом – и он превратился в землянку, а потом и он пропал. Вампирша изумленно наблюдала, как дерево за деревом вокруг нее стенами становился лес, и через секунду на месте деревне уже была тайга. Когда она вышла к реке, она не увидела реку. Перед ней, шурша галькой и накатывая пеной на берег, раскинулся морской залив, а к юго-западу от него виднелись скалы. 2. Солнце клонилось за гору. Склон был каменистый и булыжники под ее ногами то и дело срывались и бесшумно летели в пропасть сзади нее. Сначала она втолкнула наверх, на вершину, иссохшее тело Золотоволосой, потом, последним усилием, заползла и сама. Солнце темно-оранжевым, последним лучом осветило для нее плоскую вершину скалы и ушло на другую сторону земли. В ту же секунду Вампирша потеряла сознание. Она очнулась от резкой боли во всем теле, почувствовала, как ее обожженное лицо и покрытое волдырями и ранами тело, омывают, а потом протирают чем-то жгучим. Когда стали бинтовать раны, боль стала отступать. Следующий раз сознание вернулось к ней, когда в горло потекла вязкая горьковатая жидкость. Она впервые глубоко заснула. Во сне к ней пришли Шопот, Позвякивание и Дуновение. Они успокаивали ее, лечили ей душу и тело. Потом пришла Теплая Вода. Она взяла Вампиршу на руки, в свои большие, теплые, добрые руки, и стала качать ее, и гладить ее по волосам и целовать в лоб. Из груди Вампиршы вырвался протяжный, тяжелый, густой воздух, он выходил из ее приоткрытого рта, выходил, пока не перерос просто - в выдох спящего ребенка… Она проснулась от того, что хитрый молодой солнечный зайчик играл на ее ресницах. Она лежала на огромной пуховой перине, закутанная в белоснежный пушистый платок. В груди ее было так радостно, весело. Она вскочила с кровати, и не почувствовала боли. Ей хотелось петь и кружиться по комнате. Она выскочила из избушки – с одной стороны резкий обрыв, с другой – чаща леса. Золото и бронза осенней листвы, острый, свежий северный воздух. «Доченька, не выходи из дома без ключа» - она обернулась – позади ее стояла сгорбленная старушка в траурном одеянии, в левой руке у нее была клюка с набалдашником в виде кукушки. «А лучше пойдем со мной, я приготовила тебе поесть, дитя» - и Вампирша пошла за старушкой в лес. «Осень, звери и птицы плодятся. Вот первая лиса вчера принесла приплод. Через пяток дней можно проведать. А я тебе покажу, где олениху прикормила. У нее теленок уже большенький» - Вампирша почувствовала, как голодна, и как лес переполнен энергией жизни. «Я сама пришла перед тобой, все для тебя приготовить в назначенный срок, в назначенном месте. Сама не прикасалась еще к этому лесу.» В сделанном на скорую руку загоне жевали покошенный клевер олениха и ее детеныш. Вампирша медленно подошла к ним, выставив вперед руки. Олениха было дернулась, выторащив глаза, но тут же упала. Теленок жалобно постанывал рядом, боясь подойти ближе к умирающей матери. Потом пришла и его очередь. «А где же моя подруга, больная, которую я принесла с собой?» - старуха махнула клюкой и они вернулись в дом. «Когда у тебя будет свой дом, не вздумай держать дверь открытой.» - старуха открыла замок ключом, не вынимая его из длинного рукава. «И никому не показывай ключ от своего дома, а тем более не отдавай его.» - она откинула крышку деревянного сундука, стоявшего в углу и Вампирша ахнула. Сундук был полон завернутых в серые тряпицы куколок. Сделанные из кожи или дерева, не поймешь, куколки очень напоминающие маленькие мумии людей. Из сундука шел приторный, неприятный запах. Старуха локтем отодвинула Вампиршу от него, и стала рыться, перебирая куколок. Наконец она вытащила одну. 3.
«Вот твоя Золотовласка. Обычно я не достаю Положенное в Сундук, но меня попросили это сделать для тебя те, кого я не могу ослушаться. Не плачь, дочь. Прах к праху, земля к земле. Отдающие нестабильнее нас – видишь – полный сундук. А это для Берущих жизнь – она пнула ногой другой сундук, стоящий под этим – пустой – и это за две тысячи лет то!» Вампирша, конечно, не могла поверить старухе. Неужели ее подруги, ее милой, ненаглядной Золотоволоски – больше нет? «Вот, возьми, если хочешь, на память.» - старуха протянула ей золотистую, в завитушках, душистую прядь волос – Вампирша прижала ее к глазам, и, зарыдав, опустилась на пол. Когда она успокоилась, старуха опять заговорила с ней. «Много я грешила, много ошибок сделала, и перед тобой виновата. Но нас, тех, кто передает свет тьме и тьму свету, великодушно прощают, и дают нам еще возможности приносить пользу. Потому что мы выносливы и не имеем право на покой. Дочь моя, я дам тебе свой Ключ, который запирает Лето. Эту драгоценность я не могу подарить тебе и не хочу. Я предлагаю тебе заработать ее, сделать для матери доброе дело и тебе самой - благодать. Так же как ты на своем пути, я теряла любимых, теряя после их ухода и покой, как и ты, как и все мы. Моя душа очень устала, дочь, я не хочу жить, хороня своих любимых бесконечно, но и умереть я не могу. Я бы мечтала, чтобы мой Любимый жил и не умирал столько же, как и я. Мой любимый, твой отец, доченька. Я хочу либо умереть, либо жить рядом с ним – живым.» Вампирша не верила своим ушам – эта старуха – ее мать? Но Ее бесцветная, тусклая аура не выдавала в ней вампира. А ее отец – лежит вместе с другими мумиями в том деревянном сундуке?! И что для нее – Власть, что для нее – Ключ – не ради них она проделала такой путь, пронзив время и расстояние…а ради воскрешения Золотоволоски… «Я упросила Богов назначить нам встречу, но они не могут принудить тебя, ты должна решить сама, я могу лишь просить тебя, и надеется.» «Говори» «Если поплыть на лодке на юго-запад по морю и плыть тридцать три дня, то пристанешь к пустынному берегу. Далее идти осторожно надо, на юго-запад, тридцать три дня. На землях этих идет незримая война. Там ты встретишь его, Пастуха. Попроси его за меня. У него доброе сердце.» На утро Вампирша, с Ключом на поясе и крыльями из кленовых красных листьев за спиной, готовилась подняться над лесом. Старуха развязала пояс на своем плаще и распахнула его. Вампирша изумилась – под плащом зияла затягивающая черная воронка. Старуха накинула плащ на Вампиршу, кинула под ее ноги белоснежную льняную скатерть и, превратившись в кукушку, упорхнула. Уже паря в воздухе над осеннем лесе, задумчивая Вампирша оглянулась. Избы не было. До самого обрыва на ее месте стоял густой лес.
Вампирша. Поцелуй Пастуха. 1. Спиной к ней на большом валуне сидел очень худой, закутанный в грязную накидку с головы до ног, человек, и говорил сам с собой. Вокруг него кучками были разбросаны камни. Она не могла двинуться с места, волнение, благоговение, восторг и страх сковывали ее члены, она еле дышала. Постояв так некоторое время, она все-таки превозмогла себя и подошла к нему. Села рядом и заглянула к нему в лицо. Он держал в тощих пальцах горстку камней. И говорил с ними. Глаза его были закрыты. Рот потрескался от жары и жажды, губы кровоточили. В черной длинной бороде запутались колючки. «Семеон Галиод из Галиода, 37 лет от роду, подкупил доверенного своего умирающего отца, который рассказал ему, что все земли, дома и рабы, а так же золото достанутся тому из сыновей, в наследниках у которого не будет мальчиков, после чего запустил в колыбель к своему новорожденному сыну ядовитую змею, и после смерти отца и сына стал единственным наследником. За него прошу, за него умру.» - он отложил эти камни в сторону, и взял из противоположной кучи следующий камень – «Дерсу Вига из Рима, 15 лет, прелюбодействовала с мужем своей соседки, понесла от него и через 4 месяца, во время страшного ливня, умерла на берегу реки ночью, от того что ребенок не удержался в ее грешном лоне. За нее прошу, за нее умру.» Ресницы его дрогнули, и он взглянул на Вампиршу черными, полными скорби и мудрости глазами. И сказал: - Здравствуй, Демон. – и отложил камень, ожидая ответа. Вампирша не могла отвести от него глаз, часто дыша. Она чувствовала, даже через его накидку, его радостный, мощный, нечеловеческий, зеленый и прекрасный свет. Она опустилась перед ним на колени, протянула руку и коснулась его волос. Он не одернул ее руку, он наблюдал. Она наклонилась, закрыла глаза и дотронулась своими губами до его, шершавых, горячих и сухих губ. В ту же секунду как будто молния пронзила ее тело, ослепив, обескровив, сбив с ног. Она лежала, обессиленная, пустая, тяжелая, и не могла ни пошевелиться, ни открыть глаза. - Это не твой ключ, безгрешный темный Ангел. Она, наконец, открыла глаза. Перед ней в ослепительном сиянии величественно возвышался прекрасный мужчина в белоснежном покрове. Смуглая кожа, темные волосы, черные глаза, широкие плечи, и длинная курчавая борода. И ни следа от изможденного, измученного жаждой, тощего и грязного бродяги, которого она видела в нем минуту назад. - Проси и уходи, Демон. И она просила. 2. Буря поднималась над равниной. Песок сыпал в глаза, забивался в рот. Силы постепенно возвращались к ней. Она, еле передвигая ноги, шла от Пастуха. Она чувствовала теперь, после встречи с Ним, что у нее есть Душа. И Душа эта была Болью. И была она Благодарностью, и была она Состраданием. И была она Надеждой. И Милосердием. И был это Непокой. И была она Любовью. И дал ей дар бесценный Его поцелуй. 3. Она летела назад, на крыльях из песка, счастливая, благодарная, просветленная, и вот уже виден лес, вот расступаются внизу деревья, появляется поляна, а в середине, в земле торчит Старушкин посох, а на нем сидит Кукушка. Она протянула Старушке ключ. - Уже середина декабря, мама, а с деревьев еще не все листья упали. Запри Лето и запирай его впредь. Со снегом и до паводка будешь жить в любви и спокойствии. Старушка открыла заветный сундук, достала завернутую в тряпицу куколку Золотоволоски, и протянула ее Вампирше, низко кланяясь. «Пусть тебе не возвратиться никогда» - благословила. Сама взяла из сундука другую сохлую куколку, и они вышли из избы на поляну. Старушка закрыла тяжелую дверь ржавым ключом и в ту же минуту изба растворилась, как будто ее и не было. Сразу в воздухе замелькали первые снежинки, на поляну и на лес стал опускаться ледяной воздух Зимы. Вампирша шла по своим следам обратно, к Озеру. День сменял ночь, весна – осень, годы летели, как ветер над головой. Каждый день пути возвращал ей частицу ее сущности – она чаще испытывала голод, труднее переносила солнечный свет. Через несколько дней пути, проснувшись на Закате, она услышала звонкий смех Золотоволоски, которая нагая носилась по росистым зарослям папоротника. «Жива, жива!» - и волосы ее так же золоты, и кожа так же молочна, и душа ее так же излучает пронзительно-прозрачный золотой насыщающий свет. К Озеру они подошли в разгар августовской неподвижной густой жары. Озеро смотрело на них ожидающее, как синий немограющий глаз. Золотоволоска не могла добиться ответа от подруги – зачем они здесь – а Вампирша, таинственно улыбаясь, сохраняла молчание. В полночь, в полнолуние, они на крыльях повисли над серединой озера. - Зови его, меня он не услышит. – попросила изумленную подругу Вампирша. И Золотовласка позвала. Он высвободился от вод, и повис напротив них, ища глазами жертву – жертву во имя его встречи с любимой. Но жертвы на этот раз не было. - Я меняю ее на твое обагренное кровью невинных оружие, Грешник! Рука его скользнула под водяную гладь Озера и тут же в ней оказался необыкновенной красоты клинок. Обмен состоялся. Золотоволоска упокоилась на груди любимого и вместе они, отпущенные, миллионом искр растворились в ночном душном воздухе. Вампирша с могущественным оружием в руках, медленно взмахивая крылами в ночном небе, с бьющимся сердцем, живой душой и в полном одиночестве, продолжила свой нелегкий Путь.
Все даты в формате GMT
2 час. Хитов сегодня: 166
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Это новенькое? 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума